если что-то пойдет не так, крепче сжимай свой кулак, чувак
Ненавижу, когда имя или название заменяется первой буквой.
И, думаю, я этот пост выпилю, когда просплюсь.
>>+
В детском саду я очень выделял В. У него были светлые волосы и синие глаза, точно такие же как и цвет рубашки, которую он чаще всего носил. Мальчишки концентрировались вокруг него, хотя на вид он не был сильнее или больше них. Меня же окружали маленькие и милые девочки, которых я неустанно защищал и попеременно таскал на руках. Не помню ни лиц, ни имен ни одной, а В. почему-то помню очень отчетливо.
+
В первом классе на продленке я как-то тусовался с С. Он подошел и позвал меня копаться в снегу. Я мгновенно проникся непреодолимым теплым чувством к нему. Больше оно не возникало ни разу за следующие десять лет, но этот момент я почему-то запомнил. Не понимаю, почему С. выбрал меня из кучи других детей.
+
Между вторым и третьим классом был М. и потом К. М. латал мой велик, а К. был корейцем. Мне казалось, что К. в отличии от М. совсем мне не симпатизирует, но определиться я не мог, мы проводили много времени втроем. А потом я как-то увидел нашу общую подругу голой. Ей было 14. Я отчаянно старался не пялиться, но мой взгляд на ее груди она все-таки поймала. Мне было стыдно и неловко, но между М. и К. я больше не выбирал.
+
Весной в пятом классе Я. и С. вешались на Н. Мы совсем его не знали, на мой взгляд, он был невзрачным, хилым, иногда сильно заикался, меня раздражало, что его приходилось долго слушать. Как-то он показывал мне что-то, я сказал ему, что меня бесит поведение Я. и С., и в следующий момент я понял, что говорю это, чтобы быть лучше них в его глазах.
+
Но бесился я по иному поводу, как выяснилось позже. Чувства к Я. были первыми осознанными в моей жизни. Это просто накрыло, а потом схлынуло. У него были мягкие, словно угольные по цвету, волосы и белая, почти прозрачная кожа. Далее я стал полностью игнорировать подобный тип внешности.
+
Одновременно с этим была еще М. Я ей совершенно не нравился, зато ей нравился Я. А это как раз не нравилось мне, пожалуй, лишь потому, что его предпочли мне, а Я. просто не нравились мои попытки добиться чужого внимания.
+
Дальше я познакомился с С. Она необыкновенно женственная, изящная. Мне хотелось быть сильным с ней, дарить ей цветы, быть внимательным, заботливым, любоваться ею. Только я и сказать этого не смел, а уж тем более не мог предположить, что ей это окажется по душе. Не верил, даже когда это стало очевидным, когда мне сказали об этом в лицо.
+
Дальше все уже почти совсем запутано, но если по хронологии, то О. Он был со всеми и не с кем. Я просто попал ему под руку, так сложилось, что в тот раз в его постели оказался именно я, а не кто-то другой. Мы были хорошими друзьями, и на тот момент я уже и сам не мог больше терпеть. В моей голове тогда все совсем запуталось, а от весеннего солнца я одурел окончательно. Думаю, вообще никогда в жизни сильнее не возбуждался, чем в тот раз. Меня начало трясти, еще до того, как я снял одежду, чтобы повесить ее на стул. Поначалу я не понимал, что происходит, и ужасно боялся, что он заметит, как меня колотит. Но черт, да это было невозможно не заметить. На утро он говорил с С. по телефону. Она ругала его, да и меня тоже. Он передал мне трубку, но парировав озвученные упреки я вернул ее обратно, они продолжили разговор. Постепенно улыбка сползала с его лица. Я не знаю, что она тогда сказала ему, но с этого момента он стал холоден со мной. Через неделю я оставил попытки сблизиться с ним, и мы так и остались хорошими друзьями.
+
Сам О. был для меня чем-то вроде разрядки, лекарства в физическом плане, а мои попытки добиться продолжения с ним лишь давали призрачный шанс на побег. Хотя тогда я, конечно, не осознавал в каком адовом пиздеце проживу последующие 7-8 лет.
Я позабыл очень многое, почти все, ощущений не осталось совсем, есть ряд воспоминаний о событиях, но они иногда путаются между собой, чаще всего я ошибаюсь с их принадлежностью к годам, но это я помню очень четко - момент, когда я понял, что попался. Мы сдавали вещи в гардероб клуба, я повернул голову и посмотрел на его профиль. В этот момент я осознал, что он нереально красивый, самый красивый из всех людей, что я видел когда-либо. Если бы не стойка, на которую я опирался, то точно тогда рухнул бы на пол, потому что мои ноги подкосились. Не помню, что было после этого. Не помню, когда мы были вместе, а когда не были и были ли вообще, возможно, я все придумал. Но точно было много секса, вот в этом я уверен, а еще сверх много всякой херни, сделавшей из меня омерзительно жалкое существо. Никогда не понимал, о чем он думает или что вообще в его голове, но, мне кажется, я тоже мучил его так или иначе. Он как-то сказал, что старался причинить мне минимум боли, но, мне кажется, мы так долго садировали друг друга, именно потому что боль эту можно было причинять и причинять. Кто-то должен был остановиться рано или поздно.
+
А. была очень красивой, внешне похожей на С., кстати, но немного нимфоманкой, наверное. Она нравилась мне, но я же был приличным человеком, а она казалась мне совсем уж неприличной. Впрочем, я тогда мало что понимал.
+
Ч. всегда говорил мне, что я ему нравлюсь, при этом обнимал и прижимался ко мне. Я всегда улыбался и сводил на шутку. Это тешило мое самолюбие.
+
Поднимались по лестнице с Р. Он спросил девственник ли я. Я напрягся и ответил, что нет. Он как-то странно облегченно вздохнул и сказал, что теперь можно идти дальше. Я был рад, что он не приставал ко мне тогда, он был совершенно не в моем вкусе. Мы спали на разных кроватях, и я, кажется, полночи пиздел про него.
+
Л. была странной. У нее была подруга М., которая тоже заимела на меня виды, и до кучи Э. вешалась мне на шею при встрече. Само собой, эти трое не интересовали меня и каких-либо поводов интересоваться собой я не давал. Началась эта атака достаточно внезапно и все больше походила на троллинг, причем достаточно толстый. У меня просто в голове не укладывалось, что они настроены серьезно. Никогда до этого я не вел себя столь бестактно с девушками, но все эти безумные звонки, попытки добиться встречи, искренняя радость при виде меня или наоборот агрессия. Полагаю, имели место и истерики, потому что Д. как-то подошел и пригрозил разбить мне лицо, если я буду так обращаться с Л. Мне было очень обидно, я ответил, что он заблуждается, так как я вообще всего пару раз разговаривал с ней. Как-то она стала названивать, когда мы гуляли с ним. Я, вроде, поставил условие на прогулки раз в неделю, он выполнил его пару раз, но я не понимал, почему вообще получил согласие на подобное. Трубку брать не хотелось, телефон надрывался. Он знал, почему я не отвечаю, но звук, видимо, раздражал, тогда он выхватил телефон и сказал ей, чтобы она мне больше не звонила.
+
В десятом классе Р. сказала, что хочет встречаться со мной. Я не ожидал этого, думал, мы друзья.Он тогда не говорил со мной уже достаточно давно, но я все равно думал о нем практически непрерывно. Я ответил, что не готов к каким-либо отношениям в принципе. Ответил сразу, так как это было правдой, потому что считал, не способным себя начать без взаимной симпатии. Позже я думал о Р., но больше я думал о ее милом брате Х. Ужасно хотелось обнимать его. Я старался как можно тщательнее от всех скрыть эту симпатию, особенно от Р., но не упускал возможности побыть рядом с ним. Однажды ночуя в его доме, я спал на маленькой красной подушке, что-то в ней упиралось в мою щеку. Я запустил руку под наволочку и нашел там сложенную бумажку. На ней было написано желание. Прочитав его я понял, что у меня в общем-то нормальные такие шансы, но я правда не был готов к отношениям и не хотел, чтобы Р. переживала из-за всего этого.
+
Вообще я стал общаться с Р. из-за нашей общей подруги Э. Но с Э. я резко порвал. Она стала нервной, давила на меня, а я грубил в ответ и тоже бесился, в итоге просто сказал "хватит". Из-за этого мы отдалились с Р. и Х. Наверное, это был лучший вариант. Через несколько лет Э. призналась, что любила меня. Я был шокирован, но больше не почувствовал ничего.
+
В десятом же классе я решил пойти на рисунок в художку. Просто занятия вечером не по программе даже. Это оказалось полным бредом, но не суть. Там был парень, имя его я позабыл. Очень приятный, вежливый, симпатичный, такой ладный, на вид, что спортсмен, но с интеллектуальным выражением лица, на деле все как-то так и было. Каждый раз почти вся группа шла домой вместе, по ходу движения люди отпочковывались, мы же оставались вместе почти последними. Через месяц И. стала активно постебывать его на тему отношения ко мне. Меня тоже пыталась подколоть, но мне абсолютно все равно было. Как-то ко мне подошел одноклассник и сказал, что тот парень его друг. Я удивился, спросил, почему он это мне говорит. Он заулыбался и сказал, что просто так. Больше я не ходил в художку. Какое-то время мне было стыдно из-за того, что я, возможно, действительно обидел его.
+
В старшей школе в класс пришла А. Как-то она переодевалась в ванной и что-то говорила мне. Я не расслышал и пошел на ее голос. Она стояла спиной ко мне, но повторяя фразу начала поворачиваться одновременно снимая майку. Майка была узкой и потянула за собой то, что было одето под ней. А. мне нравилась, но мы были одноклассниками, и она всегда говорила, что она страшная гомофобка. Что-то в ее историях не складывалось, но я лишь хотел спокойно отучиться и не получить в лицо от человека с поставленным ударом. Через пару лет после окончания школы она сказала, что я был для нее особенным.
+
А вот в одиннадцатом классе он опять стал говорить со мной. Даже больше, он весьма деликатно и осторожно стал пытаться наладить со мной контакт, вновь заполучить мое доверие. Я сопротивлялся какое-то время, но в итоге сдался. У него это получалось не единожды до этого и получится еще минимум один раз в будущем. Но этот раз для меня был критичным, разрушающим. Я стал панически бояться людей.
На текущих людях крест не поставишь.
И, думаю, я этот пост выпилю, когда просплюсь.
>>+
В детском саду я очень выделял В. У него были светлые волосы и синие глаза, точно такие же как и цвет рубашки, которую он чаще всего носил. Мальчишки концентрировались вокруг него, хотя на вид он не был сильнее или больше них. Меня же окружали маленькие и милые девочки, которых я неустанно защищал и попеременно таскал на руках. Не помню ни лиц, ни имен ни одной, а В. почему-то помню очень отчетливо.
+
В первом классе на продленке я как-то тусовался с С. Он подошел и позвал меня копаться в снегу. Я мгновенно проникся непреодолимым теплым чувством к нему. Больше оно не возникало ни разу за следующие десять лет, но этот момент я почему-то запомнил. Не понимаю, почему С. выбрал меня из кучи других детей.
+
Между вторым и третьим классом был М. и потом К. М. латал мой велик, а К. был корейцем. Мне казалось, что К. в отличии от М. совсем мне не симпатизирует, но определиться я не мог, мы проводили много времени втроем. А потом я как-то увидел нашу общую подругу голой. Ей было 14. Я отчаянно старался не пялиться, но мой взгляд на ее груди она все-таки поймала. Мне было стыдно и неловко, но между М. и К. я больше не выбирал.
+
Весной в пятом классе Я. и С. вешались на Н. Мы совсем его не знали, на мой взгляд, он был невзрачным, хилым, иногда сильно заикался, меня раздражало, что его приходилось долго слушать. Как-то он показывал мне что-то, я сказал ему, что меня бесит поведение Я. и С., и в следующий момент я понял, что говорю это, чтобы быть лучше них в его глазах.
+
Но бесился я по иному поводу, как выяснилось позже. Чувства к Я. были первыми осознанными в моей жизни. Это просто накрыло, а потом схлынуло. У него были мягкие, словно угольные по цвету, волосы и белая, почти прозрачная кожа. Далее я стал полностью игнорировать подобный тип внешности.
+
Одновременно с этим была еще М. Я ей совершенно не нравился, зато ей нравился Я. А это как раз не нравилось мне, пожалуй, лишь потому, что его предпочли мне, а Я. просто не нравились мои попытки добиться чужого внимания.
+
Дальше я познакомился с С. Она необыкновенно женственная, изящная. Мне хотелось быть сильным с ней, дарить ей цветы, быть внимательным, заботливым, любоваться ею. Только я и сказать этого не смел, а уж тем более не мог предположить, что ей это окажется по душе. Не верил, даже когда это стало очевидным, когда мне сказали об этом в лицо.
+
Дальше все уже почти совсем запутано, но если по хронологии, то О. Он был со всеми и не с кем. Я просто попал ему под руку, так сложилось, что в тот раз в его постели оказался именно я, а не кто-то другой. Мы были хорошими друзьями, и на тот момент я уже и сам не мог больше терпеть. В моей голове тогда все совсем запуталось, а от весеннего солнца я одурел окончательно. Думаю, вообще никогда в жизни сильнее не возбуждался, чем в тот раз. Меня начало трясти, еще до того, как я снял одежду, чтобы повесить ее на стул. Поначалу я не понимал, что происходит, и ужасно боялся, что он заметит, как меня колотит. Но черт, да это было невозможно не заметить. На утро он говорил с С. по телефону. Она ругала его, да и меня тоже. Он передал мне трубку, но парировав озвученные упреки я вернул ее обратно, они продолжили разговор. Постепенно улыбка сползала с его лица. Я не знаю, что она тогда сказала ему, но с этого момента он стал холоден со мной. Через неделю я оставил попытки сблизиться с ним, и мы так и остались хорошими друзьями.
+
Сам О. был для меня чем-то вроде разрядки, лекарства в физическом плане, а мои попытки добиться продолжения с ним лишь давали призрачный шанс на побег. Хотя тогда я, конечно, не осознавал в каком адовом пиздеце проживу последующие 7-8 лет.
Я позабыл очень многое, почти все, ощущений не осталось совсем, есть ряд воспоминаний о событиях, но они иногда путаются между собой, чаще всего я ошибаюсь с их принадлежностью к годам, но это я помню очень четко - момент, когда я понял, что попался. Мы сдавали вещи в гардероб клуба, я повернул голову и посмотрел на его профиль. В этот момент я осознал, что он нереально красивый, самый красивый из всех людей, что я видел когда-либо. Если бы не стойка, на которую я опирался, то точно тогда рухнул бы на пол, потому что мои ноги подкосились. Не помню, что было после этого. Не помню, когда мы были вместе, а когда не были и были ли вообще, возможно, я все придумал. Но точно было много секса, вот в этом я уверен, а еще сверх много всякой херни, сделавшей из меня омерзительно жалкое существо. Никогда не понимал, о чем он думает или что вообще в его голове, но, мне кажется, я тоже мучил его так или иначе. Он как-то сказал, что старался причинить мне минимум боли, но, мне кажется, мы так долго садировали друг друга, именно потому что боль эту можно было причинять и причинять. Кто-то должен был остановиться рано или поздно.
+
А. была очень красивой, внешне похожей на С., кстати, но немного нимфоманкой, наверное. Она нравилась мне, но я же был приличным человеком, а она казалась мне совсем уж неприличной. Впрочем, я тогда мало что понимал.
+
Ч. всегда говорил мне, что я ему нравлюсь, при этом обнимал и прижимался ко мне. Я всегда улыбался и сводил на шутку. Это тешило мое самолюбие.
+
Поднимались по лестнице с Р. Он спросил девственник ли я. Я напрягся и ответил, что нет. Он как-то странно облегченно вздохнул и сказал, что теперь можно идти дальше. Я был рад, что он не приставал ко мне тогда, он был совершенно не в моем вкусе. Мы спали на разных кроватях, и я, кажется, полночи пиздел про него.
+
Л. была странной. У нее была подруга М., которая тоже заимела на меня виды, и до кучи Э. вешалась мне на шею при встрече. Само собой, эти трое не интересовали меня и каких-либо поводов интересоваться собой я не давал. Началась эта атака достаточно внезапно и все больше походила на троллинг, причем достаточно толстый. У меня просто в голове не укладывалось, что они настроены серьезно. Никогда до этого я не вел себя столь бестактно с девушками, но все эти безумные звонки, попытки добиться встречи, искренняя радость при виде меня или наоборот агрессия. Полагаю, имели место и истерики, потому что Д. как-то подошел и пригрозил разбить мне лицо, если я буду так обращаться с Л. Мне было очень обидно, я ответил, что он заблуждается, так как я вообще всего пару раз разговаривал с ней. Как-то она стала названивать, когда мы гуляли с ним. Я, вроде, поставил условие на прогулки раз в неделю, он выполнил его пару раз, но я не понимал, почему вообще получил согласие на подобное. Трубку брать не хотелось, телефон надрывался. Он знал, почему я не отвечаю, но звук, видимо, раздражал, тогда он выхватил телефон и сказал ей, чтобы она мне больше не звонила.
+
В десятом классе Р. сказала, что хочет встречаться со мной. Я не ожидал этого, думал, мы друзья.Он тогда не говорил со мной уже достаточно давно, но я все равно думал о нем практически непрерывно. Я ответил, что не готов к каким-либо отношениям в принципе. Ответил сразу, так как это было правдой, потому что считал, не способным себя начать без взаимной симпатии. Позже я думал о Р., но больше я думал о ее милом брате Х. Ужасно хотелось обнимать его. Я старался как можно тщательнее от всех скрыть эту симпатию, особенно от Р., но не упускал возможности побыть рядом с ним. Однажды ночуя в его доме, я спал на маленькой красной подушке, что-то в ней упиралось в мою щеку. Я запустил руку под наволочку и нашел там сложенную бумажку. На ней было написано желание. Прочитав его я понял, что у меня в общем-то нормальные такие шансы, но я правда не был готов к отношениям и не хотел, чтобы Р. переживала из-за всего этого.
+
Вообще я стал общаться с Р. из-за нашей общей подруги Э. Но с Э. я резко порвал. Она стала нервной, давила на меня, а я грубил в ответ и тоже бесился, в итоге просто сказал "хватит". Из-за этого мы отдалились с Р. и Х. Наверное, это был лучший вариант. Через несколько лет Э. призналась, что любила меня. Я был шокирован, но больше не почувствовал ничего.
+
В десятом же классе я решил пойти на рисунок в художку. Просто занятия вечером не по программе даже. Это оказалось полным бредом, но не суть. Там был парень, имя его я позабыл. Очень приятный, вежливый, симпатичный, такой ладный, на вид, что спортсмен, но с интеллектуальным выражением лица, на деле все как-то так и было. Каждый раз почти вся группа шла домой вместе, по ходу движения люди отпочковывались, мы же оставались вместе почти последними. Через месяц И. стала активно постебывать его на тему отношения ко мне. Меня тоже пыталась подколоть, но мне абсолютно все равно было. Как-то ко мне подошел одноклассник и сказал, что тот парень его друг. Я удивился, спросил, почему он это мне говорит. Он заулыбался и сказал, что просто так. Больше я не ходил в художку. Какое-то время мне было стыдно из-за того, что я, возможно, действительно обидел его.
+
В старшей школе в класс пришла А. Как-то она переодевалась в ванной и что-то говорила мне. Я не расслышал и пошел на ее голос. Она стояла спиной ко мне, но повторяя фразу начала поворачиваться одновременно снимая майку. Майка была узкой и потянула за собой то, что было одето под ней. А. мне нравилась, но мы были одноклассниками, и она всегда говорила, что она страшная гомофобка. Что-то в ее историях не складывалось, но я лишь хотел спокойно отучиться и не получить в лицо от человека с поставленным ударом. Через пару лет после окончания школы она сказала, что я был для нее особенным.
+
А вот в одиннадцатом классе он опять стал говорить со мной. Даже больше, он весьма деликатно и осторожно стал пытаться наладить со мной контакт, вновь заполучить мое доверие. Я сопротивлялся какое-то время, но в итоге сдался. У него это получалось не единожды до этого и получится еще минимум один раз в будущем. Но этот раз для меня был критичным, разрушающим. Я стал панически бояться людей.
На текущих людях крест не поставишь.
@темы: butthurt
-
-
30.01.2012 в 12:30-
-
30.01.2012 в 13:55-
-
30.01.2012 в 14:21